Еврейское самоуправление в Польше и Литве.

https://bit.ly/3nnTZfQ — каталог еврейских захоронений и мемориалов.

Подпишитесь на нас в социальных сетях:
Facebook — https://bit.ly/2IMRvIy
Одноклассники — https://bit.ly/2IJnR79

В польских и литовских городах еврейское население селилось в изолированных кварталах‚ и были на то особые причины. Во-первых‚ евреи считались сначала лишь королевскими подданными и могли размещаться только на королевской территории. Во-вторых‚ существовало церковное законодательство‚ которое требовало‚ чтобы они жили обособленно. Да и сами евреи стремились жить отдельно‚ избегая излишних конфликтов с христианским населением, соблюдая без помех свои законы и обычаи.

Жизнью общины руководила особая автономная организация — кагал (в переводе с иврита — “общество”‚ “община”). Кагал был в каждом городе‚ где существовала еврейская община‚ и отвечал перед правительством и перед христианским населением за всех ее обитателей. Кагал платил налоги‚ вершил суд в тяжбах еврея против еврея‚ регулировал внутреннюю жизнь общины. Поистине не было таких дел‚ которыми бы не занимался кагал: надзор за синагогами‚ снабжение религиозными книгами‚ уход за больными‚ содержание кладбищ‚ забота о чистоте‚ надзор за ценами‚ наблюдение за нравственностью‚ наем фельдшеров‚ повитух и аптекарей‚ сторожей и ночных караульщиков‚ — любая проблема‚ любой частный случай‚ требовавший вмешательства‚ рассматривался в кагальных учреждениях для принятия нужного решения. В Опатуве‚ к примеру‚ некий домовладелец сделал пристройку в нижнем этаже‚ загородив часть улицы‚ а кагал оштрафовал его “за вред‚ нанесенный обществу”‚ и обязал снести эту пристройку.

Во главе каждой еврейской общины стояли старшины‚ от трех до пяти человек: нечто вроде городского совета. Они были ответственны перед властью и после избрания присягали на верность королю и Речи Посполитой. Это старшины чередовались между собой‚ и каждый месяц один из них становился главой общины. Его называли “парнас” или “парнас га-ходеш” — то есть “парнас на месяц”. (От того же корня происходит слово “парнаса” — заработок; глагол от того же корня означает — заботиться о чем-нибудь‚ давать пропитание‚ кормить‚ снабжать.) Очередной кагальный старшина во время своего правления был “господином и владыкой общины”: он составлял бюджет‚ уплачивал кагальные долги‚ утверждал список семейств‚ которым разрешалось проживание в данном городе‚ скреплял своей подписью общественные счета. При вступлении в должность он приносил торжественную клятву‚ что будет строго соблюдать кагальный устав и не позволит себе никаких отступлений. Эта должность бывала порой и опасной‚ особенно во времена войн и нашествий‚ когда вступавшие в город войска требовали у старшин денег‚ провианта‚ одежды и проводников‚ а те не могли удовлетворить их требования.

Все конкретные дела в общине находились в ведении различных комиссий. Контрольная комиссия проверяла кагальные счета. Судебная коллегия разбирала тяжбы между евреями. Школьный отдел инспектировал школы и контролировал учителей. Благотворительная комиссия заботилась о бедняках‚ контролировала погребальное братство‚ приют для бездомных и больницу‚ следила за чистотой миквы — бассейна для ритуального омовения‚ выдавала замуж бедных невест‚ доставляла свечи в иешиву и многое другое. Торговый и санитарный отделы следили за правильностью мер и весов‚ за чистотой улиц и колодцев в еврейском квартале‚ за ночной стражей и за привратниками‚ наблюдали‚ чтобы масло‚ сыр и вино изготавливали в соответствии с еврейскими законами о кашруте‚ вели надзор за убоем скота и продажей мяса‚ требовали‚ чтобы никто не выливал помои на улицу и чтобы “музыканты не играли громко по ночам”.

Особый отдел занимался выкупом пленников: в те времена в основном выкупали у татар. Сборщики пожертвований на Святую Землю собирали деньги для евреев в Эрец Исраэль. Были еще комиссии по борьбе с роскошью‚ для наблюдения за нравственностью‚ для выдачи приданого бедным невестам и многие другие — в зависимости от размеров и нужд данной общины. Все должности в этих комиссиях были почетными‚ никому не платили за это жалованья‚ но каждый стремился быть выбранным в одну из комиссий. Выборы проходили ежегодно на третий день праздника Песах‚ в некоторых общинах — на Суккот‚ и в документах города Кракова указано‚ что в состав кагала должны быть избираемы “люди разумные и добропорядочные‚ достойные‚ зажиточные и зрелого возраста”.

Духовным главой общины был раввин. Он назначался чаще всего на шестилетний срок‚ а в случае продления договора — еще на четыре года. Раввин подписывал решения кагала‚ руководил выборами‚ председательствовал на еврейском суде‚ совершал свадебные обряды‚ налагал отлучения от общины‚ следил за школьным обучением. Раввин получал жалованье‚ бесплатную квартиру‚ особое вознаграждение за проповеди в дни праздников‚ за совершение брачного обряда и за развод. Раввины часто меняли общины‚ и даже самые прославленные ученые того времени переезжали с места на место по истечении срока службы.

В крупных городах вместе с раввином назначался глава иешивы. Помощником раввина был общественный проповедник — даршан‚ который по субботам читал и объяснял Священное Писание. При синагоге был общественный кантор. Были резники. Был писарь еврейского суда‚ а также мелкие кагальные чиновники‚ которые обслуживали школу‚ синагогу‚ кладбище‚ вызывали стороны в суд‚ вручали повестки‚ объявляли об очередном деле. Все эти люди получали жалованье; на жалованье были и врачи‚ аптекари‚ общинные акушерки‚ цирюльники‚ лица‚ присматривающие за нищими в приюте для бездомных‚ и многие другие. Были и особые уполномоченные — штадланы‚ которые хорошо знали польский язык и служили посредниками между еврейской общиной и христианами. По кагальному уставу штадлан “призван к тому‚ чтобы являться в чертоги владык; он должен геройски выполнять возложенные на него поручения‚ совершать всё быстро‚ ходить туда‚ куда пошлет его кагал‚ например к иезуитам‚ в кафедральный собор… и устранять перед детьми Израиля каждый камень преткновения”.

Кроме жалованья общинным служащим кагал выплачивал всевозможные налоги‚ количество которых постоянно увеличивалось. В середине шестнадцатого века был введен ежегодный поголовный налог “с головы еврея‚ как с мужчин‚ так и с женщин‚ детей и слуг”. Был еще коронационный налог. Налог на содержание королевского двора. Налог с еврейской территории. Налог за право пользоваться синагогами и кладбищами и за право занимать какой-либо кагальный пост. Налог на слуг‚ находившихся в услужении у евреев. Сборы с еврейских лавок‚ ремесел и товаров. Налог натурой в королевскую казну — перцем‚ шафраном‚ дичью‚ задними частями туш и прочим. Налог с напитков. Дорожный налог‚ ярмарочный‚ за переезд через мосты‚ с убоя скота‚ с волов и баранов‚ отправляемых на продажу. Был и налог духовенству с тех еврейских домов‚ которые прежде принадлежали христианам; налог за право построить синагогу; был даже налог “козубалец” — в пользу школяров-иезуитов — со всякого еврея‚ который проезжал мимо костела или церковной школы. Были городские налоги: с домов и площадей на территории города‚ на содержание стражи и полиции‚ за право торговли и прочее. И были чрезвычайные налоги на военные нужды.

Кроме обязательных налогов существовали и всевозможные поборы‚ которые невозможно было заранее планировать: расходы на подарки воеводам‚ владельцам городов‚ их служащим‚ духовным лицам‚ писарям‚ депутатам сеймов и сеймиков‚ музыкантам воеводы‚ палачу и даже “гицелю” — истребителю собак. Платили вымогателям‚ чтобы они не возбуждали ложные обвинения‚ например обвинение в употреблении христианской крови: проще было откупиться от такого человека‚ но не доводить дело до суда‚ результаты которого могли привести к трагедиям. В Опатуве платили “кантору костела‚ чтобы он не расхаживал по еврейской улице” и не подстрекал толпу к нападению на евреев. Платили иезуитам‚ чтобы не захватывали еврейских детей для насильственного крещения. Платили некоему пану Лисовскому из Кракова‚ у которого были полномочия от воеводы “чинить все возможные на свете притеснения и задерживать мужчин‚ женщин и детей”. Краковский воевода прислал приказ‚ чтобы евреи сделали ему “большое подношение”‚ а староста в Виннице наложил на кагал крупную дань‚ объясняя это тем‚ что “евреи распяли Христа”.

До середины семнадцатого века кагалы Польши и Литвы более или менее справлялись с выплатой всех этих налогов и поборов. В каждой общине была специальная комиссия‚ которая определяла, кому сколько платить. Старшины и члены кагальных комиссий обязаны были первыми уплачивать налоги‚ а за неуплату подвергали различным наказаниям вплоть до отлучения от общины.

В Польше и Литве существовала ступенчатая система еврейского самоуправления. Община с ее кагалом. Округи с окружными сеймиками. И общий еврейский сейм — Ваад (в переводе с иврита — “комитет”)‚ на котором решали межобщинные проблемы. Сначала депутаты Польши и Литвы съезжались на общий Ваад‚ но затем произошло разделение. Литовские евреи организовали самостоятельный центральный Ваад Литвы, а общины Великой Польши‚ Малой Польши‚ Червонной Руси и Волыни образовали “Ваад четырех земель”, или “Ваад евреев Короны”.

Ваад польских евреев собирался два раза в год во время больших ярмарок в Люблине и Ярославе‚ и на него съезжались делегаты из округов. Каждый округ составлял наказ для своих депутатов‚ чтобы не допускали повышения старых налогов и введения новых для своего округа. Община того города‚ в котором происходило очередное заседание Ваада‚ должна была позаботиться о безопасности депутатов‚ чтобы можно было “заседать там в спокойствии‚ мире и безопасности”. Депутаты Ваада избирали исполнительный орган‚ который выполнял свои обязанности круглый год. В него входили “парнас” Ваада‚ казначей и несколько секретарей. “Парнас” Ваада — это был высший административный пост‚ которого мог достигнуть еврей в Польше‚ и на него выбирались влиятельные люди‚ чаще всего “парнасы” округов или главы крупных общин.

Ваад был ответствен перед польским правительством за выплату налога со всех евреев‚ проживавших на территории Польши и Литвы. Правительство ежегодно назначало определенную сумму‚ и Ваад обязан был внести ее в государственную казну. Эта сумма временами увеличивалась‚ временами уменьшалась — в зависимости от нужд королевства; были общины‚ которые не могли уплатить свою долю из-за неблагоприятных условий‚ но правительство это не интересовало. В любом случае Ваад обязан был заплатить всё сполна. Для этой цели рассылали по стране особых уполномоченных‚ “людей благонравных‚ богобоязненных‚ правдивых и бескорыстных‚ людей мудрых и известных‚ одного от каждой главной общины — с тем‚ чтобы они объехали всю страну вдоль и поперек”‚ исследовали экономическое состояние еврейского населения и установили для каждого округа сумму налогового обложения‚ чтобы никто не мог уклониться от своей доли в выплате общего налога. Ваад запрещал уполномоченным принимать какие-либо подарки и напутствовал их такими словами: “Итак‚ да предшествует им правда‚ чтобы творили они суд справедливый и чтобы поступали благоразумно повсюду‚ куда ни пойдут”.

Практически не было ни одной серьезной еврейской проблемы тех времен‚ которой бы не занимался Ваад. На одном из съездов депутаты пожаловались на плохой шрифт учебников и Талмуда‚ от которого у молодежи портятся глаза‚ и Ваад тут же постановил “выровнять дорогу‚ очистить путь от камней‚ укрепить древо жизни” (то есть печатать хорошо и исправно). Особенно следили за нравственностью и запрещали еврейским женщинам — разносчицам товаров ходить в одиночку и даже группами по помещичьим усадьбам и монастырским дворам. Разносчицу должны были сопровождать два еврея‚ один из которых‚ ее муж‚ обязан был находиться при ней неотлучно. Запрещали отдавать нееврею в качестве залога жену‚ сына или дочь. Сохранилась такая запись в документах Ваада: “Как только он (некий Яаков из Клецка) передал свою дочь за свой долг пану‚ мы его тотчас отлучили при звуках труб и тушении свечей и постановили‚ чтобы то же самое сделали во всех синагогах области и чтобы преследовали его до последней крайности”.

Постановления Ваада подробно регламентировали одежду‚ увеселения евреев и правила скромности‚ чтобы не вызывать зависти у окрестного христианского населения. С постепенным всеобщим обнищанием постановления против роскоши становились всё суровее‚ чтобы сохранить платежеспособность общин. Многие предметы обихода совершенно исключали из пользования — дорогие наряды‚ жемчуг на шляпах‚ шелковые и бархатные платья. Не пользовалась снисхождением “ни одна еврейская душа — ни мужчина‚ ни женщина‚ ни богатый‚ ни бедный‚ ни юноша‚ ни девица”.

Евреи были пришельцами из других стран‚ они жили в окружении‚ чаще всего к ним не расположенном‚ и Ваад следил за тем‚ чтобы не возникали напряженные отношения с местным населением. Первый литовский Ваад вынес‚ к примеру‚ такое постановление: “Если еврей берет деньги или товар у пана или купца нееврея‚ то в случае‚ когда можно предположить‚ что этот еврей имеет нечестные намерения‚ руководители общины обязаны предупредить об этом нееврея”. Чтобы не навлекать нарекания со стороны христиан‚ Коронный Ваад ввел в 1580 году ограничительные законы‚ запрещавшие евреям заниматься откупами государственных пошлин и податей. Было указано‚ что нарушившего это постановление “должна постигнуть следующая кара: да будет он отлучен и отвержен в обоих мирах (этом и будущем)‚ да будет устранен и отделен от всякой святыни израильской‚ его хлеб будет считаться хлебом язычника‚ его вино — оскверненным‚ его мясо — трефным‚ его супружеский союз — прелюбодеянием; хоронить его следует как осла (без религиозных обрядов)‚ и ни один раввин или иное духовное лицо не должны сочетать браком его сыновей или дочерей; никто не должен родниться с ним.. ‚ пока он не свернет со своего дурного пути и не подчинится приказаниям учителей”. Но этот ограничительный закон не всегда соблюдали.

Ваад заботился также о девушках-бесприданницах‚ которые нанимались в домашнюю прислугу. Их годовое жалованье — десять злотых — выплачивалось казначею общины‚ а тот берег эти деньги до дня свадьбы. Когда девушке исполнялось пятнадцать лет‚ община выдавала ее замуж и выплачивала ей двадцать пять злотых из общественного фонда. Каждый большой город обязан был ежегодно выдать замуж определенное количество девушек-бесприданниц. На Брест-Литовск приходилось в году двенадцать таких свадеб‚ на Гродно — десять‚ на Пинск — восемь. Не забывали и про евреев‚ что жили в Святой Земле‚ и в самые трудные времена посылали им часть своих скудных средств. В одном из постановлений литовского Ваада сказано: “Выдать благочестивому Иосифу Лейзеровичу, жителю Бреста, (деньги) на поездку в Эрец Исраэль и ежегодно отправлять ему туда сорок талеров”.

Чтобы защитить свои материальные интересы‚ Ваад Литвы установил жесткие правила для въезда в Литву евреев из других стран‚ а для контроля за этим назначал в пограничные области специальных сторожей. За каждого нового пришельца должен был поручиться его родственник из Литвы‚ чтобы при необходимости он мог оказать тому материальную поддержку. Приезжим меламедам — учителям разрешали оставаться в стране не более двух лет‚ чтобы не отбивать доход у местных учителей‚ а бездомных бродяг‚ “наводняющих литовско-белорусские общины‚ занимающихся темными делами и отягчающих страну‚ жадно поедая ее добро”‚ вообще не пускали в общины.

Однако когда на евреев Украины обрушились бедствия времен хмельнитчины‚ были позабыты все ограничительные постановления Ваада. Беглецов из пострадавших районов распределяли по литовским общинам‚ им выдавали еженедельное пособие; своими постановлениями Ваад пытался облегчить жизнь несчастным скитальцам‚ которые “слоняются босыми и нагими‚ не имея чем прикрыться и во что одеться… Число их всё более увеличивается: они прибывают сотнями и тысячами; потрясенные бедствием‚ они с воплями и рыданием взывают о милосердии и помощи; кто слышит это‚ у того сердце сжимается от боли. Видя их горе великое‚ прониклись мы состраданием и решили взять их под попечение наше”.

Оригинал взят у:
Алексей С. Железнов — https://grimnir74.livejournal.com/14820899.html
Феликс Кандель — http://felixkandel.org/index.php/books/230.html